«Дана нам премудрость от Бога, праведность и освящение и искупление» (1 Кор.1,30)

- Время жить со святыми - Предисловие
- Время жить со святыми - Свят. Григорий Богослов
- Время жить со святыми - Преп. Иоанн-Кассиан Римлянин
- Время жить со святыми - Преп. Венедикт Нурсийский
- Время жить со святыми - Преп. Иоанн Лествичник
- Время жить со святыми - Свят. Афанасий Великий
- Время жить со святыми - Свят.Кирилл Александрийский
- Время жить со святыми - Cвящмуч. Ириней Лионский
- Время жить со святыми - Cвящмуч. Дионисий Ареопагит
- Время жить со святыми - Свят. Иоанн Златоуст
- Время жить со святыми -Свят. Амвросий Медиоланский
- Время жить со святыми - Послесловие
- Время жить со святыми - Все страницы

Обретая такие и подобные им глаголы у ставших служителями Слова Божия, новые подвижники добродетели со всех сторон побуждаются к Божественной любви и представляют в уме Возлюбленного, и прежде чаемого нетления делают своё тело духовным. И мы также, восприняв эту любовь, очарованные красотой духовной, побуждаемые обетованными благами, устыженные множеством благодеяний Божиих и убоявшись наказания за свою неблагодарность, можем стать любящими хранителями законов Его.

7 февраля - Свят. Григорий Богослов.
Слово ведет к Богу, когда оно соединяется с разумением.

Ревность разрешает язык мой и я оставляю без исполнения закон человеческий для закона духовного: дарю миру слово, хотя прежде ни за что не соглашался приступить к слову. Ибо как скоро возмутились против нас члены, великое и честное тело Христово начало разделяться и рассекаться; тогда положих хранило устом (Пс. 38, 2), и в других случаях несловоохотный, рассуждая, что духовный порядок требует сперва очистить себя самого деятельным любомудрием. Потом, отверзщи уста разума, привлечь дух (Пс. 118, 131), а после уже отрыгнуть слово благо (Пс. 44, 22) и глаголать премудрость Божию, совершенную в совершенных (1 Кор. 2, 6).

Притом как есть время всякой вещи малой и великой, по справедливому и весьма разумному изречению Соломона (Еккл. 3, 1). так и я не менее всякого другого знал время говорить и молчать. Посему онемех и смирихся (Пс. 38, 3), когда вблизи меня не стало ничего доброго, как будто облако набежало на сердце мое и сокрыло луч слова, а болезнь моя обновлялась днем и ночью; все возжигало ее во мне, все напоминало о разъединении братии... Так было прежде!

Но теперь, когда отбежали от нас болезнь, печаль и воздыхание, когда мы чтители Единого стали едино. Мы чтители Троицы, так сказать, срослись между собою, стали единодушны и равночестны; мы чтители Слова оставили бессловесие, мы чтители Духа горим ревностию не друг против друга, но за одно друг с другом, мы чтители Истины одно мудрствуем и одно говорим; мы чтители Мудрости стали благоразумны, чтители Того, Кто — Свет, Путь, Дверь, яко во дни благоразумно ходим, все идем прямым путем, все внутри двора; чтители Агнца и Пастыря сделались кротким и принадлежим уже к тому же стаду и единому пастырю.

Тогда и я, вместе с прошедшими скорбями, отлагаю молчание и приношу настоящему времени и вам, или паче Богу, слово, самую приличную благодарственную жертву, дар, который чище злата, дороже драгоценных камней, ценнее тканей, святее жертвы подзаконной, святее начатка первородных, угоден Богу паче тельца юного, паче курения, паче всесожжения, паче многих тысяч тучных овнов.

Сие приношу Богу, сие посвящаю Ему, что одно и оставил я у себя, чем одним и богат я; потому что от прочего отказался из повиновения заповеди и Духу; все, что я ни имел, променял на драгоценную жемчужину, сделался (или, лучше сказать, желаю сделаться) тем счастливым купцем, который за малое, несомненно тленное, купил великое и нетленное (Мф. 13. 45–46); но удерживаю за собою одно слово, как служитель Слова, и добровольно никогда не пренебрегу сего стяжания, но ценю, люблю его и веселюсь о нем более, нежели о всем-том в совокупности, что радует большую часть людей: делаю его сообщником всей жизни, добрым советником, собеседником и вождем на пути к горнему и усердным сподвижником.

И так как презираю все дольнее, то вся моя любовь после Бога обращена к слову, или, лучше сказать, к Богу, потому что и слово ведет к Богу, когда оно соединяется с разумением, которым одним Бог истинно приемлется, и сохраняется, и возрастает в нас.

Чрез слово я обуздываю порывы гнева, им усыпляю иссушающую зависть, им успокаиваю печаль, оковывающую сердце, им уцеломудриваю сластолюбие, им полагаю меру ненависти, но не дружбе (ибо ненависть должно умерять, а дружбе не должно знать пределов). Слово в изобилии делает меня скромным и в бедности великодушным; оно побуждает меня идти с идущими твердо, простирать руку помощи падающему, сострадать немощному и сорадоваться возмогающему. С ним равны для меня и отечество и чуждая страна, и переселение для меня не более, как переход с одного чужого места на другое не мое. Слово для меня разделяет миры, и от одного удаляет, к другому приводит.

(фрагменты из "Слово о мире, говоренное в присутствии отца, после предшествовавшего молчания, по случаю воссоединения монашествующих" - Свят. Григорий Богослов) Источник: Библиотека святоотеческой литературы -

13 марта - Преп. Иоанн-Кассиан Римлянин
«Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят»

Упражнение в чтении, прискорбный пост для очищения сердца и удручение плоти полезны только в настоящей жизни, пока плоть похотствует против духа. Мы видим, что они иногда и в настоящей жизни не нужны бывают для тех, которые бывают расслаблены чрезмерным трудом, или телесной болезнью, или старостью, и человеку невозможно постоянно упражняться в них. Тем более они прекратятся в Будущей Жизни, когда тленное это облечется в нетление, и тело это, ныне животное, воскреснет духовным, и плоть уже не будет такою, чтобы похотствовать против духа.

Упражнение в вышесказанных делах мы считаем необходимым потому, что без них невозможно взойти на верх совершенства любви. Также и дела благочестия и милосердия необходимы в этом времени, пока еще господствует разное неравенство между людьми. (Гл. 10 «Не отнимется награда, но прекратится действие»)

Итак, для этой чистоты нам должно все делать и желать; для нее в пустыню надобно удаляться, для нее должно нам предпринимать посты, бдение, труды, нищету телесную, чтение и другие добродетели, именно чтобы чрез них сделать и сохранить сердце наше чистым от всех вредных страстей, и для соблюдения их (то есть поста, бдения и прочего), если бы по требованию какого-либо нужного и для Бога предприемлемого дела мы принуждены были оставить их, не следует нам впадать в скорбь или гнев, негодование, для подавления которых мы должны были совершать пост, бдение и прочее. Ибо не столько приобретения от поста, сколько потери от гнева, и не столько получается плода от чтения, сколько вреда от презрения брата. Итак, посты, бдения, отшельничество, размышление о Священном Писании нужны для главной цели, то есть чистоты сердца, которая есть любовь, и из-за них не должно нарушать эту главную добродетель, при целом, невредимом сохранении которой у нас не будет никакого недостатка, если бы по необходимости и было опущено что-нибудь из сказанных подвигов (поста, бдения и прочего); также не будет никакой пользы все то исполнить (пост, бдение и прочее), если не будет у нас сказанной главной добродетели (любви), для которой все то должно быть совершаемо.

Всякий старается устроить себе орудия какого-либо искусства не для того, чтобы они праздно лежали, и пользу, какую эти орудия могли бы доставить, поставляет не в одном обладании ими, но чтобы посредством их сделать дело и достигнуть цели этого искусства, для которого они служат пособием. Итак, посты, бдения, упражнение в Священном Писании, нищета, расточение всего имущества не составляют совершенства, но суть только средства к совершенству; поелику не в них состоит конец жизни, но посредством их достигается конец. Итак, напрасно будет упражняться в них тот, кто, довольствуясь ими, как высшим благом, внимание своего сердца будет привязывать только к ним и ревность к добродетели не будет простирать к достижению конца, для которого их надобно желать. Это значило бы иметь орудия для искусства и не знать его цели, в которой состоит весь плод. Итак, всего, что может возмущать чистоту и спокойствие нашего духа, надобно избегать, как вредного, хотя бы и казалось полезным и необходимым. Этим правилом мы возможем избежать уклонения во всякие погрешности и развлечения и по прямому направлению достигнуть желаемого конца. (Гл. 7 «О желании спокойствия сердца»)

Не все надобно приписывать набегу помыслов или тем духам, которые стараются всеять их в нас; иначе не останется в человеке свободного произволения и в нас не будет старания о своем исправлении. Но большею частию от нас зависит, чтобы исправилось качество помыслов и возникали в сердцах наших духовные — святые — или земные — плотские мысли. Если разумно и тщательно поучаемся в Законе Божием, упражняемся в псалмах и пении, пребываем в посте и бдении, непрестанно памятуем о будущем, о Царстве Небесном, о геенне огненной и о всех делах Божиих, то злые помыслы уменьшаются и не находят места. Когда же, напротив, занимаемся мирскими заботами и плотскими делами и вдаемся в суетные и праздные беседы, тогда злые помыслы умножаются в нас. (Гл. 17. «Ответ, что дух может сделать с помыслами и чего не может»)

("Десять собеседований отцов, пребывающих в Скитской пустыне."
- Преп. Иоанн Кассиан Римлянин. († 430/35)) Источник: САЙТ ПРАВОСЛАВНОГО ХРИСТИАНИНА -

27 марта - Преп. Венедикт Нурсийский
«Без рассуждения не делай ничего, а когда сделаешь, не раскаивайся.» (Сир. 32:21)

В таком виде изображена нами школа служения Господу, в установлениях которой, надеемся, нет ничего жестокого, ничего тягостного. Но если и покажется что, по требованию закона правды, для исправления пороков и сохранения любви, несколько стеснительным, не поражайся от того страхом и иди путем спасения, которого нельзя начать иначе, как только "узким путем" (Мф. 7:13). С продолжением такого рода жизни в вере, расширится сердце, и течение путей заповедей Господних пойдет с неизъяснимой сладостью любви; так что, если не оставим сего училища и в обучении его пребудем до смерти, то через терпение сделаемся причастными страданий Христовых, а затем сподобимся наследий Царствия Его. (из предисловия)

Авва, достойный главенства в монастыре, всегда должен помнить, как именуется, имя начальника оправдывать делами. Когда кто принимает имя аввы (и бремя), то должен двояким руководством предшествовать своим ученикам, т.е. не словом только предлагать, но делом показывать все доброе и святое: ученикам более способным пусть и словом изъясняет заповеди Господни; а более грубым по сердцу и простым пусть делами своими показывает Божеские заповеди.

Не должен он смотреть на лица; ни одного любить больше чем другого, разве только найдет кого лучшим в добрых делах и послушании. Пусть и строгость учителя показывает в нем нежное расположение отца: необученных и неспокойных он должен обличать строго; послушных, кротких и терпеливых умолять — да преуспевают на лучшее; а нерадивых и презорливых да запретит запрещением. Пусть не пропускает без внимания погрешностей и опущений, но как только они начнут показываться, с корнем да отсекает их, чтобы не усилились.

Всегда должен помнить авва, что он есть, помышлять о том кем называется и знать что кому больше вверено, с того больше и взыщется. Да ведает, сколь трудное и тяжелое дело взял он на себя управлять душами и устроять нравы многих. Пусть старается действовать на всех, на кого ласками, на кого угрозами, на кого убеждениями, ко всем применяясь, судя по их свойствам, или по их разумности, чтобы не допустить чего вредного во вверенное ему стадо, а напротив всегда радоваться о его умножении и преуспеянии. (Гл. 2. «Каков должен быть авва?»)

Изреченное учителем повеление и исполнение его учеником сходятся будто в один момент. Такую скорость придает страх Божий делам тех, которые с любовью стремятся к вечной жизни. Тесным шествуют они путем, но Господь говорит о нем: “узок путь, ведущий в жизнь” (Мф. 7:14). Не по своему произволу живут они, не своим желаниям следуют и не самоугодия ищут, но действуют по присуждению и повелению другого, желая чтобы начальствовал над ними авва. Без сомнения — таковые подражают Христу Господу, Который говорит о Себе: Я сошел с небес не для того чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца (Ин. 6:38).

Но послушание тогда бывает угодно Богу и любезно людям, когда повеленное исполняется не с тревогой, не с медлением, не с холодностью или ропотом, и не с оговоркой, выражающей нежелание. Повиновение, оказываемое старшему — оказывается Богу, так как Он Сам сказал: слушающий вас, Меня слушает (Лук. 10:16) — и должно быть оказываемо с добрым расположением сердца: доброхотного делателя любит Бог (2 Кор. 9:7). Если ученик повинуется не с добрым расположением, и не устами только, но и в сердце ропщет, то хоть и исполнит он повеление, не будет это приятно Богу, Который видел сердце ропщущего. За таковое дело не получит он никакой благодати. (Гл. 5. «О послушании»)

Взывает к нам, братия, Божественное Писание, говоря: всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 14:11). Не другое что, без сомнения, надо разуметь под восхождением и нисхождением, как то, что возношением нисходят, и смирением восходят. Сама же восходящая лестница есть жизнь наша в сем веке, которая ради смирения сердца воздвигается Господом до небес. Отсюда, если хотите достигнуть самых последних вершин смирения и скоро взойти на ту небесную высоту, на которую восходят смирением в настоящей жизни; делами нашего восхождения надобно воздвигнуть ту лестницу.
Кто всегда вращая в уме своем помышления о вечной жизни, уготованной боящимся Бога, тот всякий час соблюдает себя от грехов и прегрешений, мыслью, словом, очами, руками и ногами, отсекая свои хотения, наипаче же похотения плоти. (Гл. 7. «О смирении»)

Итак, братья, вопросили мы Господа, кто может сделаться обитателем Его жилища, и услышали заповеди, к которым обязывается желающий обитать в нем. Теперь, если исполним что повелевает нам сей обучитель, то несомненно будем наследниками царства небесного. Уготовим же сердца наши и тела к воинствованию во всеоружии святого послушания заповедям, а к чему наша природа не сильна, будем просить Господа, да благоволит Он ниспослать нам помощь Божественной благодати Своей. Если истинно желаем сподобиться нескончаемой блаженной жизни, пока есть время, пока мы еще в этом теле, будем делать то, что пригодно для вечности. (из предисловия)

("Устав преподобного Венедикта" († 543)) - продолжение следует -

Источник: САЙТ ПРАВОСЛАВНОГО ХРИСТИАНИНА -

12 апреля - Преп. Иоанн Лествичник
«Удивительное дело, что ум, будучи бестелесен, от тела оскверняется и омрачается, и что напротив невещественное от борения утончевается и очищается.»

01. Имея намерение говорить о чреве, если когда-нибудь, то теперь наиболее, предположил я любомудрствовать против себя самого; ибо чудно было бы, если бы кто-нибудь, прежде сошествия своего во гроб, освободился от сей страсти.
02. Чревоугодие есть притворство чрева; потому что оно, и будучи насыщено, вопиет: „мало!”, будучи наполнено, и расседаясь от излишества, взывает: „алчу”.
03. Чревоугодие есть изобретатель приправ, источник сластей. Упразднил ли ты одну жилу его, оно проистекает другой. Заградил ли ты и сию, - иною прорывается и одолевает тебя.
04. Чревоугодие есть прельщение очей; вмещаем в меру, а оно подстрекает нас поглотить все разом.
09. Часто тщеславие враждует против объедения; и сии две страсти ссорятся между собою за бедного монаха, как за купленного раба. Объедение понуждает разрешать, а тщеславие внушает показывать свою добродетель; но благоразумный монах избегает той и другой пучины, и умеет пользоваться удобным временем для отражения одной страсти другою.
10. Если бывает разжжение плоти, то должно укрощать ее воздержанием, во всякое время и на всяком месте. Когда же она утихнет, (чего впрочем не надеюсь дождаться прежде смерти), тогда может скрывать пред другими свое воздержание.
13. Посмевайся ухищрению беса, который по вечери внушает тебе впредь позднее принимать пищу; ибо в следующий же день, когда настанет девятый час, он понудит тебя отказаться от правила, уставленного в предшествовавший день.
15. Время веселия и утешение пищею для совершенного есть отложение всякого попечения: для подвижника - время борьбы; а для страстного - праздник праздников и торжество торжеств.
16. В сердцах чревоугодников - сновидения о снедях и яствах; в сердцах же плачущих - сновидения о последнем суде и о муках.
19. Ум постника молится трезвенно; а ум невоздержанного исполнен нечистых мечтаний. Насыщение чрева иссушает источники слез; а чрево, иссушенное воздержанием, рождает слезные воды.
21. Когда чрево утесняется, тогда смиряется и сердце; если же оно упокоено пищею, то сердце возносится помыслами.
22. Испытывай себя в первый час дня, в полдень, за час до принятия пищи, и узнаешь таким образом пользу поста. Поутру помысл играет и скитается; когда же настал шестой час он немного ослабевает, а во время захождения солнца окончательно смиряется.
23. Утесняй чрево воздержанием, и ты возможешь заградить себе уста; ибо язык укрепляется от множества снедей. Всеми силами подвизайся противу сего мучителя, и бодрствуй неослабным вниманием, наблюдая за ним; ибо если ты хотя мало потрудишься, то и Господь тотчас поможет.
24. Мехи, когда их размягчают, раздаются и вмещают большее количество жидкости; а оставленные в небрежении не принимают и прежней меры. Обременяющий чрево свое расширяет внутренности; а у того, кто подвизается против чрева, они стягиваются мало-помалу; стянутые же не будут принимать много пищи, и тогда, по нужде самого естества, будем постниками.
25. Жажда весьма часто жаждою же и утоляется; но голод прогнать голодом трудно, и даже невозможно. Когда тело победит тебя, укрощай его трудами; если же ты по немощи не можешь этого, то борись с ним бдением. Когда глаза отяжелели, берись за рукоделие; но не касайся оного, когда сон не нападает; ибо невозможно работать вместе Богу и мамоне, т.е. простирать мысль свою к Богу и на рукоделье.
26. Знай, что часто бес приседит желудку, и не дает человеку насытиться, хотя бы он пожрал все снеди Египта, и выпил всю воду в Ниле.
30. Начальник бесов есть падший денница; а глава страстей есть объедение.
31. Сидя за столом, исполненным снедей, представляй пред мысленными очами твоими смерть и суд; ибо и таким образом едва возможешь хоть немного укротить страсть объедения. Когда пьешь всегда вспоминай оцет и желчь Владыки твоего; и таким образом или пребудешь в пределах воздержания, или по крайней мере, восстенав, смиришь свой помысл.
32. Не обманывайся, ты не можешь освободиться от мысленного фараона, ни узреть горней пасхи. Если не будешь всегда вкушать горького зелия и опресноков. Горькое зелие есть понуждение и терпение поста. А опресноки – ненадмевающееся мудрование. Да соединится с дыханием твоим сие слово Псалмопевца: аз же, внегда бесы стужаху ми, облачахся во вретище, и смирях постом душу мою, и молитва моя в недро души моея возвратится (Пс. 34, 13).
33. Пост есть насилие естества. Отвержение всего, что услаждает вкус. Погашение телесного разжжения, истребление лукавых помышлений. Освобождение от скверных сновидений, чистота молитвы, светило души, хранение ума, истребление сердечной бесчувственности, дверь умиления, воздыхание смиренное, радостное сокрушение, удержание многословия, причина безмолвия, страж послушания, облегчения сна, здравие тела, виновник бесстрастия, разрешение грехов, врата рая и небесное наслаждение.
34. Спросим же и сего нашего врага, паче же главнейшего начальника наших злых врагов, дверь страстей, т.е. объедение, сию причину падения Адамова, погибели Исава, пагубы Израильтян, обнажения Ноева, истребления Гоморрян, Лотова кровосмешения, погубления сынов Илии священника, и руководителя ко всяким мерзостям. Спросим, откуда сия страсть рождается? и какие ее исчадия? Кто сокрушает ее, и кто совершенно ее погубляет?
35. Скажи нам, мучительница всех людей, купившая всех золотом ненасытной алчности: как нашла ты вход в нас? Вошедши, что обыкновенно производишь? и каким образом ты выходишь из нас?
36. Она же, раздражившись от сих досад, яростно и свирепо отвечает нам: “почто вы, мне повинные, биете меня досаждениями? и как вы покушаетесь освободиться от меня, когда я естеством связана с вами. Дверь, которою я вхожу, есть свойство снедей, а причина моей ненасытности – привычка: основание же моей страсти – долговременный навык, бесчувствие души и забвение смерти. И как вы ищете знать имена исчадий моих? изочту их, и паче песка умножатся. Но узнайте, по крайней мере, какие имена моих первенцев и самых любезных исчадий моих. Первородный сын мой есть блуд, а второе после него исчадие – ожесточение сердца. третие же – сонливость. Море злых помыслов, волны скверн, глубина неведомых и неизреченных нечистот от меня происходят. Дщери мои суть: леность, многословие, дерзость, смехотворство, кощунство, прекословие, жестоковыйность, непослушание, бесчувственность, пленение ума, самохвальство, наглость, любовь к миру, за которою следует оскверненная молитва, парение помыслов и нечаянные и внезапные злоключения; а за ними следует отчаяние, - самая лютая из всех страстей. Память согрешений воюет против меня. Помышление о смерти сильно враждует против меня; но нет ничего в человеках, чтобы могло меня совершенно упразднить. Кто стяжал Утешителя, тот молится Ему против меня, и Он будучи умолен, не попускает мне страстно действовать в нем. Невкусившие же небесного Его утешения всячески ищут наслаждаться моею сладостию”.

"Лествица" (Cлово 14 - избранные главы) - Иоанн Лествичник, Игумен Синайской горы (+670)

15 мая - святитель Афанасий Великий
Сии суть источники спасения. Да не прилагает никто к ним, ни отнимает от них..

Поелику некоторые дерзают составлять для себя книги, именуемые тайными, у Греков же называемые апокрифическими, и смешивают их с Писаниями, изреченными в Духе, — относительно которых от Отцев установлено то, как сохранились они до них и преданы теми, кои первоначально были самовидцами и служителями Слова; то рассудилось и мне, по просьбе верных братьев, с ручательством за истину тем, чему научен я прежде, составить каноническое определение о том, какие Божественные Писания преданы и вверены святой Церкви; — пусть все заблуждавшиеся могут обличить введших их в заблуждение; а те, кои пребыли в чистоте, опять порадуются упоминанию о них.

Итак, книги Ветхого Завета существуют в количестве двадцати двух; ибо, как я слышал, столько же употребляется и букв у Евреев; и каждая из них (священных книг) занимает по порядку следующее место и имеют следующее наименование.

Первая — Бытие, потом Исход, далее Книга Левитов, за нею Числа, после нее Второзаконие; за сими следуют: Иисус, сын Навина, потом же (книга) Судей, а после нее Руфь; затем после сей — книга Царей — четыре части: первая и вторая принимаются за одну книгу, а третья и четвертая также за одну; и потом книга Паралипоменон — первая, и вторая, принимаемые за одну книгу; затем Ездры первая и вторая, равным образом (составляющие) одну книгу. А за сими одна книга Псалмов, затем Притчи Соломона — одна книга, а также Екклесиаст — одна, потом Песнь Песней одна книга; а за сими (следует) еще Иова одна книга, а потом двенадцать Пророков, считаемые за одну книгу; затем Исаии одна книга, потом Иеремии с Варухом, Плачем и Посланием — одна книга; после сего Иезекииля одна (книга), а также Даниила одна книга. Доселе состав Ветхого Завета.

Но нельзя оставить без внимания и упоминание о (книгах) Нового (Завета); они суть cледующия: 4 Евангелия — Матфея, Марка, Луки, Иоанна; а потом Деяния Апостолов и семь посланий, которые суть: Иакова одно, Петра же два, затем Иоанна 3, а за ними Иуды одно; после сих, посланий Павла четырнадцать, расположенных в следующем порядке: первое — к Римлянам, потом к Коринфянам два, а после сих к Галатам одно и потом к Ефесянам одно и еще к Филипийцам одно, а также к Колоссянам одно; потом же за сими — к Фecсалоникийцам два, затем к Евреям одно и еще к Тимофею два, к Титу одно и последнее к Филимону; а также Откровение Иоанна.

Сии суть источники спасения, жаждущие коих утоляют жажду от словес животных, которые в них; в них только возвещается наставление в благочестии. Да не прилагает никто к ним, ни отнимает от них. Ибо Господь наш, проповедуя саддукеям, сказал: прельщаетеся не ведуще Писаний (Мф. 22, 29); а иудеев Он укорял и говорил: испытайте Писаний... та суть свидетельствующая о Мне (Ин. 5, 39). Но к сему в добавление я признаю необходимым написать и следующее: существуют и другие писания, помимо сих, — которые не определены канонически, — (писания), назначаемые у Отцев для чтения тем, которые желают приступить к оглашению и изучению благочестия; они суть следующие: Премудрость Соломона и Премудрость сына Сирахова, и Есфирь, и Иудифь, и Товия, и так называемое Учение Апостолов, и Пастырь.

Однако же, возлюбленные мои, когда те (книги) определены канонически, а сии должны быть читаемы; нигде не упоминается о книгах тайных, которые Греками называются апокрифическими; но cиe есть измышление еретиков, которые пишут их для себя, когда хотят, по собственному произволению; относятся к ним с уважением и, прибавляя им большое число лет, пользуются ими как древними: отсюда для них является повод к тому, чтобы вводить в заблуждение простодушных.

Отрывок из тридцать девятого праздничного послания святого Афанасия (†373) О том, сколько и какие Писания приняты Церковью, о празднике Пасхи святого Афанасия, епископа Александрийского, в котором определен канон Божественных Писаний, принятых Церковью.

Источник: Библиотека святоотеческой литературы -

22 июня - святитель Кирилл Александрийский
«Прельщаетеся, не ведуще писания, ни силы Божия» (Мф.22:29)

Правая поистине и безукоризненная вера, которой сопутствует свет добрых дел, исполняет нас всякого блага и имеющим ее доставляет блистательную славу. Но свет дел, если он чужд правых догматов и неповрежденной веры, душе человеческой, как думаю, не доставит никакой пользы. Ибо, как «вера без дел мертва есть» (Иак.2:20), так и противное истинно. Итак, вместе да сияют с честною жизнью слава и неповрежденность веры...

...Нужно поэтому прежде всего владеть нам здравым умом и помнить слова Священного Писания: «Очи твои право да зрят» (Притч.4:25). А прямое ви́дение глаз внутри сокровенных состоит в том, чтобы иметь возможность различать остро и точно, как следует, суждения, произносимые о Боге...

...Дóлжно поэтому взывать к Господу, как бы возлежа пред ним: «Просвети очи мои, да не когда усну в смерть» (Пс.12:4), потому что отступить от правоты святых догматов есть не иное что, как явно уснуть в смерть; от такой правоты отступаем, когда не следуем писаниям Богодухновенным, а увлекаемся или предрассудками, или усердием и привязанностью к тем, которые содержат веру неправо, когда начинаем преклонять силу нашего ума и вредить прежде всего своим душам...

...Должно поэтому согласоваться с теми, которые тщательно исследовали правую веру по разуму священных проповедей, которые и передали нам Духом Святым, которые вначале сами видели и были наставниками слова, стопам которых следовать учились даже святейшие отцы наши, которые, собравшись некогда в Никее, составили достоуважаемый Вселенский Символ...

...Изложенную и определенную ими веру свято сохраняли и те, которые следовали после них, – святые отцы, и пастыри народа, и светила Церкви, и искуснейшие строители таинств. А что ничего не оставлено и не опущено из того, что необходимо для пользы, – это может видеть каждый в исповеданиях отцов, т. е. в изложениях правой и неповрежденной веры, которые они составили для обличения и опровержения всех ересей и нечестивых богохульств и для укрепления и утверждения тех, которые право содержат веру...

...Не Христос из человека сделался Богом, а Бог Слово стало плотью, т. е. человеком. Равным образом об уничижении Его говорится потому, что прежде уничижения Он как Бог имел всю полноту Божества в собственном Своем естестве: не из уничижения возвысился Он до полноты Божества, но смирил Себя, нисшедши с божественных высот и неизреченной славы; Он возвысился не потому, что прославлен как смиренный человек. И образ раба принял Он как свободный, а не из рабства перешел в славу свободы. В подобии человеческом Он был во образе Божием и равен Отцу, а не, человеком будучи, обогащен Он даром быть образом Бога...

( Фрагменты из "На Святой Символ" - святитель Кирилл Александрийский († 444))

5 сентября - священномученик Ириней Лионский
«грешники - те, которые имеют познание о Боге, но заповедей Его не соблюдают, т. е. суть пренебрегающие презрители»

(Св. Ириней Лионский является самым значительным богословом второго века. Его считают основоположником христианской догматики.)

Ибо один путь, доступный всем видящим, который освещен небесным светом; но многочисленны и темны и противоположны пути не видящих, и первый ведет в небесное царство соединяя человека с Богом, эти же низводят к смерти, отделяя человека от Бога.

Поэтому как тебе, так и всем, заботящимся о собственном спасении, необходимо неуклонно и твердо и уверенно совершать свое хождение в вере, чтобы, сделавшись безпечными и выбившись из колеи, не остаться погрязать в вещественных похотях или даже заблудившись не потерять правильного пути. (гл. 1)

Так как человек - живое существо, состоящее из души и тела, то для него необходимо и прилично соблюдать то и другое в добром состоянии; и так как из них обоих происходят прегрешения, то и чистота тела служит предохранительным средством, которым люди удерживаются от всего вредного и от всяких неправедных дел, и чистота души является средством соблюсти веру в Бога неповрежденною, ничего не прибавляя и не отсекая от нее.

Ибо благочестие чрез осквернение и загрязнение тела делается мрачным и печальным; оно искажается и оскверняется и не остается уже не поврежденным, если ложь проникает в душу; напротив, оно сохраняется в красоте и в своей мере, если непоколебимо (пребывают) истина в духе и чистота в сердце. Ибо какая польза на словах знать истину, а тело осквернять и совершать дела злобы? Или, с другой стороны, какую собственно пользу вообще может доставить чистота тела, если в душе нет истины? (гл. 2)

Ибо над всеми - Отец, а со всеми - Слово, так как чрез Него все произошло от Отца, во всех же нас - Дух, Который взывает: "Авва Отче" (Гал. IV, 6), и приготовляет человека к богоподобию. Дух показывает Слово, и потому пророки возвещали Сына Божия; но Слово дает образ Духу, и поэтому Оно Само - вдохновитель пророков и приводит человека ко Отцу. (гл. 5)

И поэтому крещение нашего возрождения совершается посредством этих трех положений, когда Бог Отец дарует нам благодать для возрождения посредством Своего Сына чрез Святого Духа. Ибо те, которые носят в Себе Духа Божия, приведены к Слову, т. е. к Сыну, а Сын приводит их к Отцу, и Отец дает им приобщиться нетлению. Следовательно, без Духа невозможно видеть Сына и без Сына невозможно приступить ко Отцу; ибо познание Отца есть Сын, и познание Сына - чрез Святого Духа, Духа же сообщает Сын, сообразно Своему служению, по благоволению Отца, тем, кому хочет и как хочет Отец. (гл. 7)

Но мир окружен семью небесами, на которых обитают силы и ангелы и архангелы, совершая служение поклонения Богу вседержителю и творцу всего, не потому, что Он будто бы нуждается в этом, но чтобы они не были праздными и безполезными и безблагодатными.

И так, первое небо сверху, которое обнимает прочия, есть мудрость, и второе за ним - небо разума, а третье - совета, и четвертое, считая сверху, - небо крепости, и пятое - небо ведения и шестое - небо благочестия, и седьмое - эта твердь над нами, которая полна страхом озаряющого это наше небо Духа. (гл. 9)

Бог, сделав человека владыкою земли и всего, что на ней, поставил его кроме того и владыкою тех, которые являются слугами на ней (т. е. ангелов). Однако те обладали свойственным им совершенством, а владыка, т. е. человек, был мал, ибо он был дитя, и для него поэтому необходимо было возрастая достигать совершенства. (гл. 12)

Духу же, пока он пребывает в подобающем ему достоинстве и силе, все порочное непонятно и недоступно. (гл. 14)

Поэтому мы не имеем нужды ни в каком законе в качестве воспитателя; вот, мы говорим с Отцем и стоим пред Ним лицем к лицу, сделавшись младенцами в злобе и укрепившись в праведности и благопристойности. Ибо закон не будет больше говорить: "не прелюбодействуй" тому, кому никогда более не приходят (на мысль) похотливые пожелания в отношении к чужой жене; и закон не будет больше говорить: "не убий" тому, кто удалил от себя всякий гнев и всякую вражду; не будет говорить: "не пожелай дома ближнего своего, ни вола его, ни осла его" тем, которые совершенно не заботятся о земных вещах, но собирают небесные плоды; и не будет говорить: "Око за око и зуб за зуб" (Исх. ХХІ, 24) тому, кто никого не считает своим врагом, но всех своими ближними; поэтому он никогда не может простирать свои руки для отмщения. Нельзя требовать десятины от того, кто все свое имение приносит Богу и оставляет отца, мать и все свое родство и последует Слову Божию. И не заповедано проводить день в покое и досуге тому, кто каждый день соблюдает субботу. т. е. в храме Божием, который есть тело человека, совершает достойное служение Богу и всякий час творит правду. Ибо Я "Милости хочу, а не жертвы, - говорит Он, - и боговедения, а не всесожжения" (Ос. VІ, 6).

Но всякий, кто призовет имя Господне, спасется (Иоил. IІ, 32; ср. Рим. X, 13). "Нет также другого имени Господня под небом, которым люди спаслись" (Дн. ІV, 12), кроме имени Божия, т. е. Иисуса Христа, Сына Божия, Которому покорены также демоны и злые духи и все мятежные силы. (гл. 96)

( Фрагменты из "Доказательство апостольской проповеди" - священномученик Ириней Лионский († 200))

источник: Библиотека Правмир Ру

16 октября - свящмуч. Дионисий Ареопагит, еп. Афинский

"Чин Иерархии требует, чтобы одни очищались, другие очищали; одни просвещались, другие просвещали; одни совершенствовались, другие совершенствовали, каждый, сколько ему возможно, подражая Богу. Ибо совершенство каждого из принадлежащих к Иерархии состоит в том, чтобы стремиться, по возможности, к Богоподражанию, и, что всего важнее, соделаться, как говорит Писание, споспешниками Богу."

Всякое Божественное просвещение, по благости Божией различно сообщаемое тем, кои управляются Промыслом, само в себе просто, и не только просто, но и единотворит с собою просвещаемых. (гл. 1,1)

Ибо свет сей никогда не теряет внутреннего своего единства, хотя по своему благодетельному свойству и раздробляется для того, чтоб сраствориться с смертными срастворением, возвышающим их горе, и соединяющим их с Богом. Он и сам в себе остается и постоянно пребывает в неподвижном и одинаковом тождестве, и тех, которые надлежащим образом устремляют на него свой взор, по мере их сил, возводит горе, и единотворит их по примеру того, как он сам в себе прост и един. (гл. 1,2)

В первоначальном установлении обрядов светейшая наша Иерархия образована по подобию премирных небесных Чинов, и невещественные Чины представлены в различных вещественных образах и уподобительных изображениях, с тою целию, чтобы мы, по мере сил наших, от священнейших изображений восходили к тому, что ими означается, - к простому и не имеющему никакого чувственного образа. Ибо ум наш не иначе может восходить к близости и созерцанию небесных Чинов, как при посредстве свойственного ему вещественного руководства: т.е. признавая видимые украшения отпечатками невидимого благолепия, чувственные благоухания - знамениями духовного раздаяния даров, вещественные светильники - образом невещественного озарения, пространные в храмах предлагаемые наставления - изображением умственного насыщения духа, порядок видимых украшений - указанием на стройный и постоянный порядок на небесах, принятие Божественной Евхаристии - общением с Иисусом; кратко, все действия, принадлежащие небесным существам, по самой их природе, нам преданы в символах. (гл. 1,3)

Не без основания существа, не имеющие образа и вида, представляются в образах и очертаниях. Причиною сему, с одной стороны, то свойство нашей природы, что мы не можем непосредственно возноситься к созерцанию духовных предметов, и имеем нужду в свойственных нам и приличных нашему естеству пособиях, которые бы в понятных для нас изображениях представляли неизобразимое и сверхчувственное; с другой стороны, то, что Св. Писанию, исполненному таинств, весьма прилично скрывать священную и таинственную истину премирных Умов под непроницаемыми священными завесами, и чрез то соделывать ее недоступною людям плотским. Ибо не все посвящены в таинства, и не во всех, как говорит Писание, есть разум (1 Кор. VIII, 7). (гл. 2,2)

Св. Писание двояким образом выражает нам свои мысли. Один - состоит в изображениях по возможности сходных с священными предметами; другой же - в образах несходных, совершенно отличных, далеких от священных предметов. Так таинственное учение, преданное нам в Св. Писании, различным образом описывает досточтимое высочайшее Божество. Иногда оно именует Бога словом, умом и существом (Иоан. I, 1.Псал. CXXXV), показывая тем разумение и премудрость, свойственную одному Богу; и выражая то, что Он-то истинно и существует, и есть истинная причина всякого бытия, уподобляет Его свету, и называет жизнию. Конечно, сии священные изображения представляются некоторым образом приличнее и возвышеннее чувственных образов, но и они далеки от того, чтобы быть точным отражением высочайшего Божества. Ибо Божество превыше всякого существа и жизни; никакой свет не может быть выражением Его; всякий ум и слово бесконечно далеки от того, чтобы быть Ему подобными. (гл. 2,3)

Иногда тоже Св. Писание величественно изображает Бога чертами, несходными с Ним. Так оно именует Его невидимым, беспредельным и непостижимым (1 Тим. VI, 16. Псал. CXLIV, 13. Рим. XI, 33), и этим означает не то, что Он есть, но что Он не есть. Последнее, по моему мнению, даже еще свойственнее Богу. Потому что, хотя мы и не знаем невместимого, непостижимого и неизреченного беспредельного бытия Божия, однако ж на основании таинственного Священного предания истинно утверждаем, что Бог ни с чем из существующего не имеет сходства. Итак, если по отношению к Божественным предметам отрицательный образ выражения ближе подходит к истине, чем утвердительный, то при описании невидимых и непостижимых существ несравненно приличнее употреблять изображения, несходные с ними. (гл. 2,3)

Итак, из всего можно извлекать мысли хорошие, и для существ духовных и разумных находить в вещественном мире так называемые несходные подобия; потому что в существах духовных должно понимать все, что ни приписывается существам чувственным, совершенно в другом виде. (гл. 2,4)

Цель Иерархии есть возможное уподобление Богу и соединение с Ним. Имея Бога Наставником во всяком священном ведении и деятельности и постоянно взирая на Божественную Его красоту, она, по возможности, отпечатлевает в себе образ Его, и своих причастников творит Божественными подобиями, яснейшими и чистейшими зерцалами, приемлющими в себя лучи светоначального и Богоначального света так, что, исполняясь священным сиянием, им сообщаемым, они сами наконец, сообразно с Божественным установлением, обильно сообщают оное низшим себя. (гл. 3,2)

Таким образом каждый чин Иерархии, по мере своих сил, принимает участие в делах Божественных, совершая благодатию и силою, дарованною от Бога, то, что находится в Божестве естественно и вышеестественно и совершается непостижимо, и что наконец открыто для того, чтобы умы боголюбивые подражали тому. (гл. 3,3)

Итак, все управляется промыслом высочайшего Виновника всяческих. Ибо иначе и не существовало бы, если бы не было причастно сущности и начала всего существующего. Посему-то и все неодушевленные вещи по своему бытию причастны сей сущности, потому что бытие всего заключается в бытии Божества; существа одушевленные причастны животворной и превышающей всякую жизнь силы Божества; словесные же и духовные существа причастны самосовершенной и пресовершенной мудрости Его, превосходящей всякое слово и понятие. (гл. 4,1)

Святые Чины небесных существ ближайшим общением с Божеством имеют преимущество пред существами, не только неодушевленными и живущими жизнию неразумною, но и пред существами разумными, каковы мы. Ибо, если они умственно стремятся к Богоподражанию, духовно взирают на Божественный первообраз, и стараются сообразовать с Ним духовную свою природу: то без сомнения имеют ближайшее с Ним общение, потому что они постоянно деятельны, и влекомые Божественною, сильною и неуклонною любовию, всегда простираются вперед, невещественно и без всякой сторонней примеси принимают первоначальные озарения, и, сообразуясь с тем, ведут и жизнь совершенно духовную.   (гл. 4,2)

Итак, небесные Чины преимущественно и многоразлично причастны Божеству, преимущественно и многоразлично и открывают Божественные тайны. Вот причина, почему они исключительно пред всеми удостоены наименования Ангелов: они первые получают Божественное озарение, и чрез них уже даются нам откровения.. (гл. 4,2)

Ибо высочайший Виновник чиноначалия предначертал такой закон, чтобы в каждой Иерархии не только у высших и низших, но и у состоящих в одном чине, были первые, средние и последние Чины и Силы, и чтобы ближайшие к Богу были для низших тайнодействователями и руководителями в просвещении, приближении к Богу и общении с Ним. (гл. 4,3)

Во всякой степени Священного чиноначалия чины высшие имеют свет и силы чинов низших, а последние не имеют того, что принадлежит высшим.  (гл. 5)

Фрагменты из "О Небесной иерархии" - священномученик Дионисий Ареопагит, епископ Афинский († 96)

источник: Библиотека Правмир Ру

26. ноября - Святитель Иоанн Златоуст

"Вот чем порождается радость! Именно, когда мы имеем такую душу, что никому не мстим, но всем благодетельствуем, тогда каким образом, скажи мне, может проникнуть в нее жало скорби? Каким образом вообще может быть опечален тот, кто столько радуется в злострадании, что причинившему зло платит благодеяниями? Но как это возможно, говорят? Возможно, если захотим."

Если не должно воздавать злом за зло, то тем более – злом за добро, тем более воздавать злом, когда наперед не сделано зла. Но такой-то, говоришь, человек злой; он оскорбил меня и много причинил обид. Ты хочешь мстить ему? Не мсти. Оставь его без наказания. Довольно ли будет этого? Нет! "Но всегда ищите добра и друг другу и всем". В том состоит высшее любомудрие, чтобы не только не платить злом за зло, но (платить) добром. Поистине это такое мщение, которое приносит и вред другому и пользу тебе, вернее же сказать – великую пользу и ему, если он захочет. И чтобы ты не подумал, что это сказано по отношению к одним только верным, для этого (апостол) сказал: и друг к другу и ко всем. (гл. 10,2)

Всегда благодарить есть свойство любомудрствующей души. Ты потерпел какое-нибудь зло? Но если хочешь, оно вовсе не будет злом. Возблагодари Бога, и зло обратится в добро. Скажи и ты подобно Иову: "да будет имя Господне благословенно" (Иов.1:21). В самом деле, скажи мне, что такое потерпел ты? Тебя постигла болезнь? Но в этом нет ничего необыкновенного, потому что тело наше смертно и подвержено болезням. У тебя случился недостаток в деньгах? Но их можно и приобресть, и потерять, и они остаются здесь. Против тебя злоумышляют и клевещут враги? Но виновники этого не нам причиняют обиду, а самим себе. "Душа же", – сказано, – "согрешающая, та и умрет" (Иезек.18:20). А согрешил не тот, кто потерпел зло, но тот, кто причинил зло. Следовательно, должно не мстить умершему, а молиться за него, чтобы исхитить его у смерти. Не видите ли, что пчела, ужаливши, умирает? Чрез это насекомое Бог научает нас тому, чтобы мы не оскорбляли ближних, потому что в таком случае сами наперед подвергнемся смерти. Уязвляя их, мы, может быть, причиняем им некоторую боль; но сами, подобно этому насекомому, уже не останемся живы. (гл. 10,2)

Начальник по необходимости имеет много причин к тому, чтобы огорчать (других). Подобно тому, как врачи часто бывают принуждены во многом огорчать больных, приготовляя им и пищу и лекарства, которые не имеют приятности, хотя приносят великую пользу, или подобно тому, как отцы бывают часто суровы к своим сыновьям, так и учители, и даже гораздо больше. Врач, хотя на него и негодует больной, встречает однако ласковый прием у его родных и друзей, а часто и у самого больного. Равным образом отец, основываясь на естественных и внешних законах, весьма легко может пользоваться властью над сыном. Хотя бы этот последний и неохотно выслушивал от него уроки и обличения, никто не помешает ему (давать их), и даже он сам (сын) не посмеет выразить неудовольствие во взоре своем. Напротив, у священника множество затруднений. И во-первых, он должен управлять так, чтобы ему повиновались добровольно и были ему благодарны за его управление. А этого не скоро можно достигнуть, потому что тот, кого обличают и укоряют, каков бы он ни был, вообще вместо благодарности чувствует досаду. Так же будет поступать и тот, к кому обращаемся с советом, вразумлением и просьбою. Поэтому, если я скажу: раздай деньги нищим, то скажу ничто неприятное и тягостное. Если скажу: укроти гнев, погаси ярость, обуздай постыдную похоть, умерь сколько-нибудь роскошь, то все это покажется тягостным и неприятным. Если накажу беспечного, выведу его из церкви, или возбраню (участвовать) в общественной молитве, то он будет скорбеть, не потому, что удален от этого, а потому, что всенародно посрамлен. Между тем это есть усиление болезни, когда мы, будучи удаляемы от духовных благ, скорбим не о том, что лишаемся их, а о том, что посрамлены пред глазами людей, – не боимся, не ужасаемся самого дела.  (гл. 10,1)

Утешайте малодушных, заступайте немощных, долготерпите ко всем. Ведь тот, кому делают строгие выговоры, ожесточившись, становится более дерзким, и пренебрегает ими: поэтому чрез увещание надлежит сделать лекарство приятным. Но кто эти бесчинные? Конечно те, которые поступают против воли Божией. Церковный чин стройнее чина воинского; вследствие того и ругатель бесчинен, и пьяница бесчинен, и любостяжатель, и все согрешающие: они идут в строй не чинно, а в беспорядке, почему и нарушают строй. Но есть и другого рода зло, которое хотя не так велико, однако не перестает быть злом. Какое это? Малодушие. И оно бывает причиною погибели, подобно беспечности. Малодушен не переносящий обид, малодушен не переносящей искушений: он именно и есть посеянный на камни. Есть и еще иного рода зло, – немощь. Заступайте, говорит, немощных, разумея немощных по вере, потому что и по отношению к ней бывает немощь. (гл. 10,2)

12 Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас, 13 и почитать их преимущественно с любовью за дело их; будьте в мире между собою. 14 Умоляем также вас, братия, вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем. 15 Смотрите, чтобы кто кому не воздавал злом за зло; но всегда ищите добра и друг другу и всем. 16 Всегда радуйтесь. 17 Непрестанно молитесь. 18 За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе. (I. Фесс. V.12-18)

Фрагменты из "Беседы на 1-е послание к Фессалоникийцам" -Святитель Иоанн Златоуст († 407)
Источник: онлайн-библиотека «Святоотеческое наследие» -

20 декабря - Свят. Амвросий Медиоланский

"Мы имеем Бога благого, Который хочет прощать всем и который через пророка взывает к тебе: Я не вспоминаю тех твоих преступлений, которые простил тебе, ты же помяни; Я не помяну для благодати, а ты помяни, чтобы ты знал, что тебе прощен грех, и чтобы ты не хвалился как неповинный, и чтобы ты, оправдываясь больше, не отяготил себя: но напротив, если хочешь оправдаться, исповедуй грех твой. Ибо исповедание грехов разрушает узы беззаконий."

Примем в рассуждение наше другие подобные слова Иоанна; Верующий в Сына имеет жизнь вечную; а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем: а что пребывает, то, конечно, уже началось и началось от какого ни есть греха, по причине прежнего неверия. Но как скоро кто верует, гнев Божий отступает, и место его занимает жизнь. Итак, веровать во Христа означает приобретение жизни: ибо верующий в Сына не будет осужден. (I книга, гл. 12)

Но верующий во Христа, — говорят они, — должен соблюдать слова Его; ибо Господь говорит: Я свет пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме. И если кто услышит Мои слова и не поверит, Я не сужу его. Христос не судит, а ты судишь. Он говорит: чтобы всякий верующий в меня не оставался во тьме, то есть хотя бы был во тьме, да не пребывает в ней, прегрешение да исправит и да соблюдает заповеди Мои. Ибо сказал Я: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был. Сказал Я: Верующий в Меня не судится: поскольку не послал Бог Меня чтобы судить мир, но да спасется Мною мир. Я прощаю охотно, скоро преклоняюсь к милосердию; ибо милости хочу, а не жертвы: жертва приносит похвалу праведнику, милосердие же искупает грешника. Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию. Жертва — в законе, в Евангелии же — милосердие: закон дан через Моисея, а через Меня — благодать. (I книга, гл. 12)

Он же говорит: Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе. Но принимает ли слова Христовы тот, кто не исправляет себя? Конечно, не принимает. Итак, кто исправляет себя, тот принимает слово Его; ибо слово Его состоит в том, чтобы каждый оставлял грехи свои. Потому эти слова или забыть тебе должно, или принять. (I книга, гл. 12)

Но заповеди Господни надлежит хранить и тому, кто перестал грешить. Итак, эти слова должен ты относить не к тому, кто всегда соблюдает заповеди, но кто, услышав слова Господни, исправляется и хранит их. (I книга, гл. 12)

Сколь несправедливо предавать вечной казни того, кто не сразу соблюдает заповеди Господни, в том пусть научит тебя не отнимающий прощения даже у тех, кто не хранит повелений его, как читаем в псалмах: если нарушат уставы Мои и повелений Моих не сохранят: посещу жезлом беззаконие их, и ударами — неправду их; милости же Моей не отниму от него, и не изменю истины Моей. Итак, всем обещает милосердие. (I книга, гл. 12)

Но это милосердие бывает не без какого–то смысла: есть различие между теми, кто всегда повинуется небесным повелениям, и теми, которые некогда пали, или по ошибке, или по нужде. Но чтобы ты не подумал, что мы приводим тебе свои доказательства, внемли рассуждению Самого Христа, говорящего: Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много. А который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше. Итак, оба будут приняты, если только будут веровать. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Не предает смерти, кого наказывает; ибо написано: Строго наказал меня Господь, но смерти не предал меня. (I книга, гл. 12)

Утверждающему, что сказано то о покаянии, можно представить и такое суждение: что невозможно у людей, то возможно у Бога; силен Господь отпускать нам и такие грехи, которые считаем непростительными. Невозможно казалось, чтобы вода смыла грех. Нееман Сирианин не верил, чтобы проказа его могла очиститься водой, но это невозможное Господь, даровавший нам такую благодать, сделал возможным. Подобным образом невозможно казалось, чтобы грехи отпускались через покаяние, но Христос позволил это апостолам, от апостолов же перешло и к священникам. Итак, что казалось невозможным, то сделалось возможным. (II книга, гл. 2)

Но если эти не обращаются, то обратитесь хотя бы вы, которые по–разному пали с прекрасной высоты веры и непорочности. Мы имеем Бога благого, Который хочет прощать всем и который через пророка взывает к тебе: Я, Я Сам изглаживаю преступления твои ради Себя Самого, и грехов твоих не помяну. Припомни Мне; станем судиться. Я, говорит, не помяну, ты же помяни; то есть Я не вспоминаю тех твоих преступлений, которые простил тебе, они покрыты неким забвением, ты же помяни; Я не помяну для благодати, а ты помяни, чтобы ты знал, что тебе прощен грех, и чтобы ты не хвалился как неповинный, и чтобы ты, оправдываясь больше, не отяготил себя: но напротив, если хочешь оправдаться, исповедуй грех твой. Ибо исповедание грехов разрушает узы беззаконий. (II книга, гл. 6)

Фрагменты из "О покаянии две книги (De paenitentia)" - Амвросий Медиоланский († 397)

Источник: Библиотека Предание Ру -