Бог одного от нас требует, – того, чтоб сердце наше было очищаемо посредством внимания. А затем будет, по слову Апостола: «если корень свят, то явно святы и ветви и плод» (Рим. 11, 16). Как этого достигнуть? Ищи и обрящешь. Удобнее сего достигнуть хождением пред Богом и молитвенным трудом, особенно хождением в церковь.
Так надлежит нам поступать и в отношении к духовному: прежде положим основание, т. е. станем хранить сердце и изгоним из него страсти, потом построим духовный дом, т. е. прогоним мятеж, воздвигаемый в нас злыми духами посредством внешних чувств и навыкнем пресекать сию брань, как можно скорее, и тогда же возложим и кровлю, т. е. совершенное отрешение от всего, чтоб всецело предаться Богу, – и тем закончим духовный дом свой во Христе Боге, Коему слава вовеки. Аминь.
Не желай того, что тебе кажется правильным, но желай того, что угодно Богу, – и будешь безмятежным и благодарным в молитве своей.
Кто переносит с молитвой удары невольных искушений, тот делается смиренным, благонадежным и опытным.
Радей о многом смиренномудрии и мужестве, и тогда нападки бесов не коснутся души твоей.
Во время таковых искушений пользуйся краткой и напряженной молитвой.
Отклоняй от себя все воспоминания, самые важнейшие, приходящие тебе во время молитвы, пренебрегай ими.
Не должно давать душе времени быть праздною отъ помышленія о Боге и о Божіихъ делахъ и дарахъ, также отъ исповеданія и благодаренія за все.
Почему, если кого безпокоитъ сей недугъ, то прекрасно онъ делаетъ, устраняясь и уединяясь въ молитве, пока не будетъ въ состояніи пріобрести навыкъ не обращать вниманія на похвалы людскія, а взирать только на Бога.
Чтеніе твое да будетъ въ невозмущаемой ничѣмъ тишинѣ: и будь свободенъ отъ многопопечительности о тѣлѣ и отъ житейскаго мятежа, чтобы ощутить въ душѣ своей при сладостномъ уразумѣніи, самый сладостный вкусъ, превосходящій всякое ощущеніе, и чтобы душа ощущала это по пребыванію своему въ томъ.
Ибо душѣ обычно скоро замѣнять одну бесѣду другою, разговоры съ людьми собесѣдованіемъ съ Богомъ, если постараемся показать малую рачительность. А чтобы замѣнить одно собесѣдованіе другимъ, занимайся чтеніемъ Писанія. Ибо когда станешь послѣ сего на молитву и на правило свое, то вмѣсто размышленія о томъ, что видѣлъ и слышалъ въ мірѣ, найдешь въ себѣ размышленіе о божественныхъ писаніяхъ, какое прочелъ, и симъ размышленіемъ приведется въ забвеніе, что памятовалося о мірскомъ, а такимъ образомъ умъ приходитъ въ чистоту.
Въ то время, когда Богъ внутренно приводитъ сердце твое въ умиленіе, непрестанно твори поклоны и колѣнопреклоненія.
Ничто другое въ подвижническихъ бореніяхъ не бываетъ такъ важно и трудно, и не возбуждаетъ такой зависти въ бѣсахъ, какъ если повергаетъ кто себя предъ крестомъ Христовымъ.
Въ какой мѣрѣ оставляетъ умъ попеченіе о всемъ видимомъ и озабочивается упованіемъ будущаго, въ такой же мѣрѣ утончается онъ и просвѣщается въ молитвѣ. Посему Господь прежде всего повелѣлъ взяться за нестяжательность, удалиться отъ мірскаго мятежа и отрѣшиться отъ попеченія, общаго всѣмъ людямъ. Отклоняетъ насъ Господь отъ всякаго такого попеченія, чтобы въ слѣдствіе сего возжелали мы собесѣдованіе съ единымъ Богомъ.
Но молитва имѣетъ еще нужду въ упражненіи, чтобъ умъ умудрился долговременнымъ пребываніемъ въ оной. Послѣ нестяжательности, разрѣшающей наши мысли отъ узъ, молитва требуетъ пребыванія въ оной; потому что съ продолженіемъ времени умъ снискиваетъ навыкъ къ упражненію, познаетъ какъ отражать отъ себя помыслъ, и долгимъ опытомъ научается тому, чего заимствовать не можетъ изъ инаго источника.
Если и во время самыхъ молитвъ врагъ будетъ влагать лукавыя мечтанія, душа да не перестаетъ молиться, и да не почитаетъ собственными своими произращеніями эти лукавыя всеянія врага, эти фантазіи неистощимаго въ козняхъ чудодея; но разсудивъ, что появленіе непотребныхъ мыслей бываетъ въ насъ по безотвязности изобретателя лукавства, темъ усиленнее да припадаетъ къ Богу, и да молитъ Его разсыпать лукавое средостеніе, воздвигаемое памятію неуместныхъ помысловъ, дабы стремленіемъ ума своего безпрепятственно всегда восходить къ Богу, не бывая пресекаемы нападеніями лукавыхъ воспоминаній.
Терпеливо пребывать въ молитве дотоле, пока Богъ, видя нашу твердость, не озаритъ насъ благодатію Духа, обращающею въ бегство наветника, очищающею и наполняющею божественнымъ светомъ умъ нашъ, и дающею помыслу нашему силу въ неволненной тишине служить Богу.
Ибо молитва угодников Божиих будетъ намъ, и пока живемъ, добрымъ помощникомъ въ жизни сей, и когда будемъ отходить отселе, послужитъ достаточнымъ напутствіемъ къ будущему веку.
Дошло до нас, что одному из святых, когда он молился, лукавый противоборствовал настолько, что стоило ему простереть руки, как лукавый преображался в льва и, встав прямо на задние лапы, поднимал передние, вонзая когти в бока подвижника и не отступая, в ожидании, что тот отпустит руки. Но святой никогда не ослаблял рук, не завершив обычной молитвы своей.
О другом духовном брате мы также читали, что когда он молился, ехидна подползла и вцепилась в ногу его. Но он опустил руки только тогда, когда завершил обычную молитву свою. И сей возлюбивший Бога паче себя не потерпел никакого вреда.
Другому боголюбивому [подвижнику], шедшему по пустыне и творившему мысленно молитву, предстали два Ангела и, встав по бокам, стали свершать путь с ним. Но он совсем не обратил внимания на них, дабы не потерпеть ущерба в лучшем. Ведь он помнил слова Апостола: Ни Ангелы, ни Начала, ни Силы... не могут отлучить нас от любви Христовой (Рим. 8:38-39).
Пребывай же въ молитве, и не допускай въ себе разлененія въ ней. Молитва много можетъ, возлюбленный; почему приступай къ ней, не какъ къ делу маловажному.
Сокрушимъ же сердце свое, смиримъ души свои, — и молиться будемъ какъ о себе, такъ и объ оскорбившихъ насъ. Богъ темъ паче внимаетъ и техъ паче прошеніе исполняетъ, которые молятся о врагахъ, которые незлопамятны, которые не возстаютъ противъ враговъ своихъ.
Какъ ленивая (не энергичная) душа, хоть много времени проведетъ въ покаяніи, ничего особеннаго не сделаетъ и примиренія съ Богомъ не достигнетъ: такъ напротивъ душа возбужденная, пламенеющая ревностію и всесокрушенное являющая покаяніе, можетъ изгладить многихъ летъ грехи въ короткое время.
Усердная молитва есть свѣтъ ума и сердца, свѣтъ неугасаемый, непрестанный. Почему врагъ безчисленные помыслы, какъ облака пыли, ввѣваетъ въ умы наши и даже такое, о чемъ мы никогда не думали, собирая, вливаетъ въ души наши во время молитвы, спѣшитъ навѣять оттуда и отсюда безчисленные заботливые помыслы и не прежде отстаетъ отъ этого, какъ когда успѣетъ погасить занявшійся свѣтъ, погасивъ въ насъ всякую добрую память и помышленіе святое, дѣлаетъ изъ насъ коптящій свѣтильникъ: тогда въ молитвѣ лишь уста произносятъ слова пустыя.
Богъ не требуетъ отъ молящагося красоты рѣчи и искуснаго сложенія словъ, но душевной теплоты и усердія. Если онъ въ такомъ расположеніи изречетъ предъ Нимъ благоугодное Ему; то отойдетъ отъ Него, все получивъ.
Имѣй ты трезвенный умъ и ничто не помѣшаетъ тебѣ быть близъ Бога.
Часто не нужно бываетъ и голоса. Ибо, если и въ сердцѣ своемъ только изречешь Ему нужду свою и призовешь Его какъ должно, то и въ такомъ случаѣ Онъ услышитъ тебя.
Нѣтъ, этого одного недостаточно, а нужно присовокупить и нѣчто другое: непрестанныя молитвы, общеніе со святыми, сообразный постъ, постоянное воздержаніе, нудную непраздность,—и прежде всего страхъ Божій, памятованіе о будущемъ судѣ, о нестерпимыхъ мукахъ и обѣтованныхъ благахъ.
Плод молитвы
 Если желаешь молиться, то тебе нужен Бог, дарующий молитву молящемуся.
Есть много молитв, но превосходнее всех та, которую дал нам Сам Спаситель (Отче наш...), как пишется в Евангелии, яко объемлющая вкратце всю Евангельскую истину, — а после неё спасительное призывание Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия (Иисусова молитва), в научении нас, которому потрудились многие преподобные отцы наши.
О молитве: - 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 -
Мы говорим: Отче наш! и тем, исповедуя Бога – Владыку вселенной своим Отцом, исповедуем вместе, что изъяты из состояния рабства и присвоены Богу в качестве усыновленных чад Его.
Присовокупляя же потом: Иже еси на небесех, изъявляем готовность всем отвращением отвращаться от привязанности к настоящей жизни земной, как страннической, и далеко отдаляющей нас от Отца нашего, а, напротив, с величайшим желанием стремиться к той области, в коей обитает Отец наш, и не позволять себе ничего такого, что, делая нас недостойными высокого всыновления, лишало бы нас, как незаконных детей, Отеческого наследия и подвергало всей строгости праведного суда Божия.
Достигши столь высокой степени сынов Божиих, мы должны гореть такой сыновнею к Богу любовью, чтоб уже не своих польз искать, но всем желанием желать славы Его – Отца своего, говоря Ему: да святится имя Твое, чем свидетельствуем, что всё наше желание и вся радость есть слава Отца нашего, – да славится, благоговейно чтится и поклоняемо бывает преславное имя Отца нашего.
Второе прошение очищенного ума есть прошение, да приидет Царствие Отца его, – или то, коим Христос царствует во Святых, когда по отъятии власти над нами у дьявола и изгнании из сердец наших страстей, Бог начинает господствовать в нас чрез благоухание добродетелей, – или то, которое в предопределенное время обещано всем вообще совершенным и чадам Божиим, когда скажет им Христос: приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мiра (Мф. 25, 34).
Третье прошение, свойственное сынам: да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли, – что означает: да будут люди подобны Ангелам, – и как сии исполняют волю Божию на небе, так и все живущие на земле, да творят не свою, а Его волю; означает еще: да будет с нами в жизни всё по воле Твоей; Тебе предаем участь нашу, веруя, что Ты всё, – и счастье, и несчастье – устрояешь во благо нам, и более печешься о нашем спасении, нежели мы сами.
Далее: Хлеб наш насущный даждь нам днесь. Насущный – над-сущный, – высший всех сущностей, – (каковым может быть только Хлеб, сшедший с небес). Когда говорится: днесь, показывается, что вчерашнее вкушение его недостаточно, если он также не будет преподан нам и ныне, – в убеждение нас такою каждодневною нужностью его во всякое время изливать сию молитву, так как нет дня, в который бы не нужно было укреплять сердце внутреннего нашего человека принятием и вкушением сего Хлеба.
И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. Милостивый Господь обещает нам прощение грехов наших, если сами мы покажем пример прощения братиям нашим: остави нам, якоже и мы оставляем. Очевидно, что в надежде на сию молитву, с дерзновением может просить себе прощения только тот, кто сам простил должникам своим. Кто же от всего сердца не отпустит согрешающему против него брату своему, тот сею молитвою будет испрашивать себе не помилование, а осуждение. Ибо если эта молитва его будет услышана, то, в соответствие примеру его, чтo иное должно последовать, как не гнев неумолимый и непременное определение наказания. Суд без милости не сотворшему милости (Иак. 2, 13).
И не введи нас во искушение. Приводя на память слова Ап. Иакова: блажен муж, иже претерпит искушение (Иак. 1, 12), сии слова молитвы мы должны разуметь не так: «не попусти нам когда-либо искуситься», но так: «не допусти нам быть побежденными в искушении». Искушаем был Иов, но не введен в искушение, ибо, при помощи Божией, не даде безумия Богу (Иов. 1, 22), и не осквернил уст своих богохульным ропотом, к чему хотел привлечь его искуситель. Искушаем был Авраам, искушаем был Иосиф, но ни тот, ни другой не введен был во искушение, ибо ни один не исполнил воли искусителя.
Но избави нас от лукаваго, – т.е. не попусти искуситься от дьявола сверх нашей силы, но сотвори со искушением и избытие, яко возмощи нам понести (1 Кор. 10, 13).
Паче всего, относительно молитвы, надлежит нам исполнять Евангельскую заповедь, чтоб мы молились Отцу небесному, вошедши в свою клеть и затворив двери.
Это и буквально исполнять следует, а паче духовно.
Внутри своей клети молимся, когда, сердце свое совершенно отвлекая от всех помыслов и забот, приносим молитвы свои Господу некоторым тайным образом и с дерзновением.
При запертых дверях молимся, когда с закрытыми устами, молча молимся Испытующему не словa, а сердцa.
В сокровенном месте молимся, когда только сердцем и внимательным умом приносим свои прошения Богу единому, так что и самые противные власти не могут узнать, о чём молимся.
Труд в молитве
|
И вот таким образом может, кто желает, подняться от земли и взойти на небо: во-первых, нужно подвизаться умом и укротить страсти, во-вторых, упражняться в псалмопении, т. е. молиться устами, потому что, когда умалятся страсти, тогда молитва уже естественно доставляет удовольствие и сладость даже языку и вменяется в благоугодную пред Богом, в третьих, молится умно, – и в четвертых, восходить в созерцание.
Первое свойственно новоначальным, второе – преуспевающим, третье – подходящим к последним степеням преуспеяния, а четвертое – совершенным.
Посему, молясь, не вдругъ приступай къ прошению; въ противномъ случае самъ о своемъ произволеніи даешь всемъ знать, что молишься Богу, вынужденный потребностію.
Поэтому, начиная молитву, оставь себя самого, жену, детей, разстанься съ землею, минуй небо, оставь всякую тварь видимую и невидимую, и начни славословіемъ все Сотворшаго.
Когда же кончишь славословіе, по мере силъ твоихъ заимствованное изъ Писаній, и возсшлешь хвалу Богу, тогда начни со смиренномудріемъ и говори: недостоинъ я, Господи, говорить предъ Тобою. Такъ молись со страхомъ и смиренномудріемъ.
Когда же совершишь обе эти части славословія и смиренномудрія, тогда проси уже, чего долженъ ты просить, т.-е. не богатства, не славы земной, не здравія телеснаго, потому что Онъ самъ знаетъ, что полезно каждому: но, какъ повелено тебе, проси царствія Божія.
Концемъ моленія да будетъ полученіе просимаго. Тогда перестань, когда получишь; или лучше и тогда не переставай, но все продолжай молиться. Пока не получишь, молись, чтобъ получить; а когда получишь, молись благодаря, что получилъ.
Проси у Бога, чтобы далъ тебѣ придти въ мѣру вѣры. И если ощутишь въ душѣ своей наслажденіе сіе, то нечему уже будетъ отвратить тебя отъ Христа. 0 семъ молись нелѣностно, сего испрашивай съ горячностію, объ этомъ умоляй съ великимъ раченіемъ, пока не получишь.
Будемъ благодарить Бога всегда. Богъ ни въ чемъ нашемъ не имѣетъ нужды, а мы имѣемъ нужду во всемъ Его. Благодарѣніе Ему ничего не придаетъ, а насъ дѣлаетъ болѣе своими Ему.
Молитва «Отче наш»
Ибо тотъ, кто ныне обольщаетъ насъ, и мерзкими приманками всемерно старается произвести въ насъ забвеніе о Благодетеле къ погибели душъ нашихъ, тогда сіе забвеніе наше обратитъ въ укоризну Господу, хвалясь нашею непокорностію и нашимъ отступничествомъ; потому что онъ не сотворилъ насъ и не умеръ за насъ, однакоже имелъ насъ своими последователями въ непокорности и нераденіи о заповедяхъ Божіихъ.
Молящемуся должно имѣть и видъ, и мысли, и чувство просителя.
Итакъ да будетъ молитва твоя кротка, тиха, съ лицемъ радушнымъ и доброжелательнымъ. Только такая молитва достойна слуха Царя небеснаго, достойна небесъ,—только такая есть языкъ ангельскій.
Приступая къ Богу, прося Его и умоляя, будемъ и ко врагамъ своимъ умилостивлять Его.
Почему многіе бываютъ не услышаны? Иногда потому что просятъ безполезнаго: въ такомъ случаѣ быть не услышаннымъ лучше, нежели быть услышаннымъ; а иногда потому, что просимъ нерадиво: въ такомъ случаѣ Богъ медленностію подаянія научаетъ насъ усердію къ молитвѣ. Богъ умѣетъ давать и знаетъ, когда дать и что дать.
Многіе входятъ въ церковь, прочитываютъ тысячи стиховъ, и выходятъ; но не помнятъ, что читали. Уста двигались, а слухъ не слыхалъ. Самъ ты не слышишь своей молитвы, а хочешь, чтобы Богъ слышалъ твою молитву?
Что говорятъ многіе?—Не слышу, что читается, не понимаю, что говорится. Но это потому и есть, что ты разговариваешь, потому что шумишь, потому что не приходишь съ душею, исполненною благоговѣнія.
Не понимаю, говоришь, что читается. Но потому самому и слѣдуетъ быть внимательнымъ, чтобы понять. Ты не понимаешь того, что говорится? Молись же, чтобы понять. Или лучше сказать,—невозможно, чтобы ты не понималъ всего; потому что многое и само собою понятно и ясно. Но хотя бы и всего не понималъ, и въ такомъ случаѣ слѣдуетъ тебѣ молчать, чтобы не изгнать слушающихъ внимательно и чтобы Богъ, видя твое молчаніе и благоговѣніе, сдѣлалъ неясное для тебя яснымъ.
Нѣкоторые разговариваютъ въ церкви, когда совершается молитва. 0 дерзость! Какъ же можемъ чаять спасенія?
Ибо мы составляемъ одну Церковь, стройно сочетанные члены одной главы; всѣ мы—одно тѣло; если одинъ какой нибудь членъ будетъ оставленъ въ пренебреженіи, то все тѣло пренебрегается и растлѣвается. Такъ безчинствомъ одного нарушается благочиніе всѣхъ.
Когда удержатся отъ пустословія разговаривающіе во время благословенія? Неужели они не стыдятся присутствующихъ? Неужели не боятся Бога? Для насъ не довольно душевной невнимательности, не довольно того, что молясь блуждаемъ мыслями повсюду; мы привносимъ еще смѣхъ и хохотъ.
Я преклонилъ, говоришь, колѣна; но умъ твой блуждалъ внѣ. Тѣло твое было внутрь церкви, а мысль внѣ ея. Уста говорили молитву, а умъ считалъ барыши, обдумывалъ сдѣлки и обмѣнъ товаровъ, обозрѣвалъ поля и прочія имѣнія, и велъ бесѣды съ друзьями.
Злый діаволъ, зная, сколь полезна для насъ молитва, наипаче нападаетъ помыслами во время ея. Часто праздно лежимъ мы на одрѣ, и никакихъ не имѣемъ помысловъ. Но пришли помолиться,—и помыслы безчисленны. Это врагъ хлопочетъ, чтобъ мы отошли отъ молитвы ни съ чѣмъ.
Если же языкъ будетъ произносить слова, а умъ внѣ будетъ влаяться, то домашнія пересматривая вещи, то торжищныя воображая дѣла, то никакой не будетъ намъ пользы, а паче осужденіе.
Къ тѣмъ людямъ которые живя порочно надѣются обиліемъ словъ умолить Бога, смотри, что Онъ говоритъ: аще умножите моленіе, не услышу васъ: егда прострете руки, отвращу очи Мои отъ васъ (Ис. 1, 15).
Богъ слышитъ не безъ причины и тебя не слышитъ не напрасно и не случайно, но всегда смотритъ на дѣла. Если ты имѣешь дѣла, которыя могутъ ходатайствовать за тебя, то конечно будешь услышанъ.
Кто къ Богу любящему правду, приступаетъ съ правдою, тотъ не отойдетъ отъ Него ни съ чѣмъ: напротивъ кто приступаетъ къ Нему безъ ней, или осквернившись противоположными ей пороками, тотъ хотя бы просилъ тысячи разъ, не будетъ имѣть успѣха, потому что не имѣетъ съ собою того, что можетъ умолить Бога.
Но мы не знаемъ надлежаще, сколько пользы бываетъ отъ молитвы, потому что невнимательно молимся и молитвы совершаемъ, не какъ заповѣдалъ Богъ.
Не для того дана ночь, чтобы мы всю ее спали и бездействовали.
Сказалъ ты Ему свою нужду, сказалъ, о чемъ болишь душою? Не говори далее и того, какъ тебе помочь. Онъ Самъ лучше тебя знаетъ, что полезно тебе. Иные много говорятъ въ молитвахъ своихъ: Господи, дай мне здоровья, умножь достояніе мое, отмсти врагу моему. Это преисполнено всякаго неразумія.
Пожалей же себя, и загради входъ въ душу твою лукавому демону. Ничто такъ не преграждаетъ пути къ его на насъ находу, какъ прилежная и теплая молитва.
Увидевъ, что ты зеваешь и себе не внимаешь, онъ тотчасъ вскочитъ въ тебя, какъ въ пустое, оставленное жильцемъ, жилище.
Смотри, как бы под предлогом врачевания другого не стать тебе самому неисцеленным и не поставить преграды молитве твоей.
Смотри, действительно ли Богу предстоишь в молитве своей, или поддаешься соблазну человеческой похвалы и за ней охотишься под благовидным предлогом продолжительной молитвы.
Но говоришь: много разъ просилъ я, — и не получилъ просимаго.—Безъ сомненія не получилъ ты потому, что просилъ худо,—съ неверіемъ и разсеянно, или просилъ неполезнаго тебе. А если и полезного просилъ, то не имелъ постоянства.
Итакъ проси неотступно Бога о всемъ касающемся спасенія твоего и преуспянія въ добре, и непременно получишь. Но при семъ ведай, что ты и съ своей стороны долженъ делать все посильное; къ Богу же вопіять о помощи, чтобы Онъ былъ тебе помощникомъ. Ибо если кто по непостоянству самъ предается похотеніямъ (противнымъ заповедямъ), то Богъ не помогаетъ ему и не слушаетъ его молитвъ, потому что онъ предварительно сделалъ себя чуждымъ Бога чрезъ грехъ.
Не должно доводить себя до того, чтобъ его осуждала въ чемъ-либо собственная совесть, и въ такомъ состояніи призывать Божію помощь.
Если будешь осуждаемъ совестію своею, какъ презритель заповедей Божіихъ, и если будешь стоять на молитве разсеянно, когда бы могъ стоять и неразсеянно, то не дерзай стоять предъ Богомъ, чтобы молитва твоя не обратилась въ грехъ.
Христіанинъ всякое действіе, маловажное и важное, долженъ соображать съ волею Божіею, и вместе хранить мысль о Томъ, Кто повелелъ такъ поступать. А кто въ деле своемъ нарушаетъ точность заповеди, тотъ очевидно, слабо памятуетъ о Боге.
Умъ остается въ праздности и безпечности отъ неверія въ присутствіе Бога, испытующаго сердца и утробы.
Если же оскудеваетъ въ душе благій помыслъ, то явно, что оскудеваетъ въ ней также и просвещеніе, не по оскуденію просвещающаго, но отъ дремоты того, что должно быть просвещено.
В своей молитве старайся не призывать проклятий на голову какого-либо человека, дабы не разрушить того, что строишь, и не сделать мерзкой молитву свою.
Не желай видеть чувственным образом ни Ангелов, ни Силы, ни Христа.Он увидит мечтания, что-нибудь ложное, а не истинное, по той причине, что сердце его нечисто.
Покушение тех, которые прежде времени взыскивают того, что бывает в своё время, и тщатся насильно протесниться в пристань бесстрастия, без должного к тому приготовления, святые отцы назвали умоисступлением. Ибо не знающему букв невозможно читать книг.
Христосъ молиться объ обижающихъ заповедалъ, а мы ковы сшиваемъ противъ нихъ, и, получивъ повеленіе—благословлять клянущихъ насъ, забрасываемъ ихъ тысячами проклятій.
Кто не молится и не имеетъ желанія наслаждаться частымъ беседованіемъ съ Богомъ, тотъ мертвъ, бездушенъ и непричастенъ ума. То самое, что онъ не любитъ молитвы и не почитаетъ смертію для души, если она не покланяется Богу, есть верный знакъ отсутствія въ немъ ума.
Душа, неимеющая возбужденія, подвигающаго къ молитве, находится въ горькомъ состояніи, мертва есть.
Бездерзновененъ есмь, стыдъ покрываетъ лице мое, — какъ могу приступить? Какъ могу отверзть уста на умоленіе? — говорятъ многіе грешники, больные діавольскимъ благоговеніемъ.
Первый опыт — о чем молиться
|
Какъ солнце—светъ для тела, такъ молитва—для души.
Если желаешь молиться, то тебе нужен Бог, дарующий молитву молящемуся.
Если желаешь молиться, то тебе нужен Бог, дарующий молитву молящемуся.
Если желаешь молиться, то тебе нужен Бог, дарующий молитву молящемуся.
