Какую дань слова принесем вам, верные свидетели Слова, доблестные страстотерпцы и пастыри, вменившиеся яко овцы заколения. Витийствующий язык изнемогает пред величием вашего подвига. Ваши язвы подобно множеству отверстых уст, сами вещают о вашем терпении; ваша кровь говорит лучше, чем кровь Авеля (Евр. 12, 24). Вы сами служите нашею похвалою. В вас и через вас мы приносим жертву благодарения Господу, всегда победители нас творящему о Христе Иисусе (2 Кор. 2, 14). Среди великаго испытания скорбями мы преизобилуем ради вас радостью (2 Кор. 8, 2) и восклицаем вместе с Златоустом: «Благословен Бог! и в наш век произрасли мученики, и мы удостоились видеть людей, закалаемых за Христа, людей, проливающих святую кровь, которая орошает всю Церковь. Мы удостоились видеть людей ратующих за благочестие, побеждающих, увенчаваемых... и мы имеем теперь у себя этих венценосцев» (Беседа 3-я на первую книгу Паралипоменон).

Идея святости выступала на протяжении веков смыслообразующим фактором становления личности. Самое светлое, самое пронзительное, самое красивое, подлинное, это подвиг и страдания ради Христа, опыт положения своей души ради Церкви. Это, действительно, всемирное явление, это то, несомненное, что было в ХХ веке. Прославлено очень много великих святых, подвижников, мучеников, исповедников, святителей, которые достойны, чтобы поинтересоваться их подвигом, и вместе с тем отчего-то они не воспринимаются, умалчиваются, игнорируются. Жития древних святых читаются более увлекательно и заинтересованно нами, чем мученический ад тех, кто жил совсем недавно, в культурно психологической атмосфере, которая нам понятна. Слишком мало похожи эти новомученики на былинных героев, и слишком сильно – на обычных людей. Слишком близко время, когда они жили. Отсюда – слишком не укладываются они в привычные стереотипы святости. Сознание и не готово к разрыву стереотипа.

Если это жития древние, то всегда невероятное, выходящее за пределы здравого смысла, логики, рационального восприятия мира непрестанное чудо, постоянное вмешательство Бога и ангельских сил и яркая победоносность святого над своими мучителями. Если же мы смотрим на акты мучеников ХХ века, то мы не видим ничего подобного. Будто бы нет видимых вмешательств Господа, Пресвятой Богородицы, святых. Не видно той победоносности, напротив – страдания, поражения, раздавливания железным сапогом того или иного христианина. В строго исконном христианском смысле если человек претерпел, хотя его и раздавили, замучили, растерзали, претворили в лагерную пыль, то да, он и есть победитель.